Информация о городе навои. Навои (город)
(Я) Координаты : 40°05′00″ с. ш. 65°23′00″ в. д. / 40.08333° с. ш. 65.38333° в. д. / 40.08333; 65.38333 (G) (Я)
Ахатов Неъматилло Асатович
резкоконтинентальный
узбеки, русские, казахи и др.
мусульмане, христиане
навои́ец, навои́йка, навои́йцы
Географическое положение
Новый город был построен в 1960-е годы согласно единому генеральному плану ленинградских архитекторов института ВНИИПИЭТ, относящегося к Министерству атомной энергетики СССР. Ленинградские архитекторы за разработку генплана города удостоены в 1969 году Государственной премии СССР . Проект и макет города отмечены также премиями других государств. Главным строителем был заслуженный строитель Узбекской ССР Зарапетян З. П. Своеобразие его застройки заключается в возведении секционных и галерейных домов, использовании малых архитектурных форм, обилии зелёных насаждений, фонтанов, бассейнов, которые придают городу индивидуальный эстетически-выразительный облик.
Для будущего города была выбрана спокойная по рельефу территория, вытянутая в направлении север-юг на 8 км, между старым районным центром Кармана и небольшим посёлком у железнодорожной станции того же названия
Экономика
Навои является ведущим промышленным центром Узбекистана.
В городе расположены производственное объединение химический комбинат «Навоиазот», Навоийский горно-металлургический комбинат (НГМК) , крупнейший в Узбекистане цементный завод АО «Кызылкумцемент», Навоийский машиностроительный завод, золотоизвлекающий, электрохимический, цементный и хлопкоочистительный заводы, предприятия пищевой промышленности, основа энергетики области - Навоийская ГРЭС. Все производственные предприятия сконцентрированы в промышленной зоне у западной границы города в 2 км от границ жилой территории .
В 10 километрах к западу от города находится Международный аэропорт Навои .
Население
Численность населения Навои в 2009 году составила 157 тысяч 957 человек. Здесь проживают узбеки (73,2%), русские (16,5%), казахи (1,3%) и другие национальности (9%) .
По другим данным, численность населения по состоянию на 1 января 2014 года составляет 134,1 тыс. жителей , на 2010 год - 131 тыс. жителей.
Достопримечательности
Одним из излюбленных мест отдыха горожан и туристов, которые приезжают сюда и в близлежащие города, является Южный парк, на территории которого расположились стадион, плавательный бассейн, кинотеатры. Кроме того, совсем недавно был построен Северный парк, который гораздо больше по площади, чем Южный, и назван парком им. Алишера Навои . Популярными местами для отдыха являются база отдыха Навоийского горно-металлургического комбината «Лазурная», расположенная на берегу озера Тудакуль , а также горный лагерь Сармыш, расположенный 30 км от города в Нуратинских горах .
Фото города и памятников
 |
(остановка Дом Советов) |  |
 |
 |
| Проспект Халклар Дустлиги (Дружбы народов). | Городской хокимият (мэрия). | Рабат Малик . | Малик сардоба . | Храм преподобного Сергия Радонежского . |
Напишите отзыв о статье "Навои (город)"
Примечания
Ссылки
- БСЭ :
| Это заготовка статьи по географии Узбекистана . Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Навои (город)
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
... Здесь начинался новый город Мубек. Город сон, город - претворенная мечта, поднявшиеся на краю когда-то Голодной степи многоэтажные современные здания, дворцы. По Центральной магистрали могли свободно катить в каждом направлении не менее десятка рядов машин, окажись они в этот момент в Мубеке. Громадные пустые проспекты среди темных спящих домов. Обезлюдевший черный город в душной летней ночи. . - этот отрывок из популярной в Перестройку книги Георгия Вайнера "На тёмной стороне Луны" обычно относят к , ведь далее по тексту говорится, что Мубек был родиной руководителя УзССР.
Но описание куда больше подходит Навои - в данном случае не великому узбекскому поэту эпохи Тимуридов, а названному в его честь городу, небольшому областному центру (135 тыс. жителей) в сотне километров от древней Бухары по Великому Шёлковому пути через показанные древности. Джизак был родиной Шарафа Рашидова, а Навои - "столицей" его крупнейшего проекта: освоения Кызылкумов, бесчисленные и порой весьма экзотические руды которых, включая золото и уран знаменитого Учкудука, свозились на навоийские комбинаты. Почему-то считается, что в 1958 году Навои был основан на пустом месте, но это не так: фактически он поглотил по-прежнему формально независимый городок Кармана - ровесника Бухары и её фактически "вторую столицу", так как карманский бек был первым наследником бухарского престола. Ныне рядом мирно уживаются две крайности нынешнего Узбекистана без промежуточных вариантов: патриахальная Кармана с её древними мавзолеями и почти не говорящими по-русски жителями и собственно Навои - один из лучших "заповедников" позднесоветской архитектуры, где люди, напротив, по-русски говорят без акцента.
Навоийская область в Узбекистане с большим отрывом самая большая (110 тыс. квадратных километров, больше только Каракалпакия), но при этом самая малолюдная - по численности населения (916 тыс. человек) ей уступает только крошечная , а по плотности (7 человек на квадратный километр) она куда больше напоминает соседний Казахстан. В принцие, из этого уже ясно, что большая её часть - пустыня, великий Кызылкум ("Красные пески") между Амударьей и Сырдарьей, отделяющий бывшую Согдиану от Хорезма. Навоийская область и самая в республике молодая - создана в 1982 году из кусков Бухарской и Джизакской (или Самаркандской?) областей с возвращением в исходное состояние в 1989-92 годах. Но Навои - не только административный центр Кызылкумов, сюда сходятся нити с бесчисленных рудников, возникших в пустыне в 1960-70-е годы, важнейшими центрами которых стали Учкудук и не столь воспетый Зерафшан . Навои - крупнейший в Узбекистане центр тяжёлой индустрии:
По окружающим Навои степям разбросан десяток индустриальных гигантов: "Навоиазот" (1964, на кадре выше), Навоийский машиностроительный завод (1963, горнодобывающая техника), ТЭЦ (1970, на кадре ниже), Навоийский электрохимический завод (1971, инсектициды, гербициды и т.д.), "Кызылкумцемент" (1977), но всё-таки святая святых этого города - Гидрометаллургический завод №1, производящий уран и золото. Он невелик и невзрачен, со всех сторон окружён куда более зрелищной индустрией, но всё это здесь было построено ради него. И более того, всё это продолжает работать, в Навои с первого взгляда ощущается зажиточность, но вместе с тем и злая пролетарская атмосфера, хорошо знакомая по любому индустриальному гигант бывшего СССР (да и, наверное, не только его).
Собственно город Навои весьма невелик, и (включая Карману) тянется на 10 километров с севера на юг от трассы Бухара-Ташкент до железной дороги полосой в 3-4 микрорайона шириной. Практически на всю длину его пересекают проспекты Алишера Навои, Дружбы Народов (Халклар-Дустлиги) и Галаба, причём главный, вопреки имени города, именно последний, а в Кармане они ещё и меняют названия. И так как город стоит между трассой и железной дорогой, я прибыл сюда на машине, а отбывать мне предстояло на поезде, направление определилось само собой - от автовокзала на северной окраине до ЖД-вокзала на южной.
Навоийский автовокзал на удивление красив, я бы сказал - один из лучших образцов этого жанра в постсоветских странах, и это в общем-то знаково: главная достопримечательность Навои - всё-таки его советская архитектура.
Интересно выглядит и автовокзальный перрон - с пунктом досмотра на входе и навесами от солнца он представляет собой фактически лежбище коллективных такси! То есть тут они не "нарушение, на которое все закрывают глаза", а вполне официальной междугородний транспорт, хотя и без расписаний. Приехав сюда из мест, показанных в прошлой части, я сгонял сначала в Нурату, на сам Навои оставив вечер дотемна:
Под стать автовокзалу тут и городской транспорт, представленный почти исключительно "Дамасами" и "Нексиями" - вторые тоже работают как маршрутки за 2-3 тысячи сумов (20-30 рублей). Полноценный общественный транспорт в Узбекистане я вообще припоминаю лишь в Ташкенте, маршрутки уровня хотя бы "Газели" видел в Самарканде, Бухаре, Гулистане и Джизаке, а в основном парк общественного транспорта в узбекских городах именно такой:
И уже не помню, "нексией" или "дамасом" я поехал в Карману, формально так и оставшуюся отдельным ПГТ с 20 тысячами населения, а фактически являющиюся северо-восточном районом города. Правильнее сказать, поехал в центр Карманы, так как автовокзал тоже относится к ней. Центром же Карманы служит огромный мазар Касым-Шейха на широкой улице, продолжающей проспект Галаба:
Кармана, она же Кермин, немногим моложе Бухары - поселение на этом месте в долине Зерафшана известно с 3 века до нашей эры, и за это время не раз поднималось до крупного города и опускалось до кишлака. Первым расцветом Карманы были 10-11 века, вторым - 16-й век, когда город был обласкан Абдаллаханом II как родина и место упокоения того самого Касым-шейха - суфийского мудреца и духовного наставника хана, и видимо тогда же Кармана стала официальной резиденцией наследника престола, остававшегося до смерти правителя её беком - то есть, как я понимаю, она уступала по населению и богатству Карши и Шахрисабзу, но по своему политическому весу была в Бухарии городом №2. Отсюда напрямую следовал и её последний (не считая превращения в Навои) расцвет в 1892-1910 годах - эмир Абдул-Ахад-хан , пытавшийся интегрироваться в элиту Российской империи () рассорился с бухарским духовенством, и как Иван Грозный в Александровскую слободу, переселился в Карману, из которой с большей охотой выезжал в Крым и Железноводск, чем в Бухару (наследник Алим-хан же по этой причине руководил вторым по старшинству бекством Насаф с центром в Карши). Здесь же, рядом с Касым-шейхом, Абдул-Ахада и похоронили.
Ансамбль Касым-шейха оказался неожиданно велик и сложен, и помимо странного мавзолея с кадра выше (возможно, это медресе Касым-шейха, которое он при жизни построил своими руками?) включает мечеть 1570-х годов и две хазиры (двора с могилами), слева - Абдулахада, справа - Касым-шейха:
Мечеть ни с чем не перепутать из-за характерного длинношеего купола - таких нет ни в Бухаре, ни в Хиве, ни в Самарканде:
Под сводами внутри гнездятся ласточки:
Старинные резные двери того самого неопознанного мавзолея (правая) и хазиры Касым-шейха (левая):
Вместе со мной в последнюю зашла группа школьников с экскурсоводом - само собой, вместо того, чтобы слушать её, они пялились на меня:
Дахма Касым-шейха. Интересно, что хотя Бухара была родиной и оплотом суфийского ордена Накшбандия (), Касым-шейх представлял другой, более старый и несколько менее крупный (но всё равно один из важнейших) тарикат Ясавия, зародившийся в 12 веке в казахстанском и представлявший собой в чистом виде "тюркский народный ислам".
У дахмы - коллекция надгробий. За стенами хазиры начинается обширное кладбище:
Совершенно модерного вида двойные решётки:
Так же по-модерновому выглядят и башенки ограды на хазире Абдул-Ахада, в глубине которой у айвана летней мечети находится и его дахма. Кстати говоря, только сейчас мне пришла мысль, что ведь в Кармане мог сохраниться и дворец, ведь не в юрте же жил тут эмир? Как бы то ни было, искать его уже поздно, потому что надо было искать не в интернете.
Чуть южнее Касым-Шейха, буквально на границе Карманы и "собственно" Навои есть ещё воинский мемориал (или уже только "был"?) и краеведческий музей... не могу отделаться от ощущения, что проезжал мимо него и счёл похожим на старинное здание, но точно не могу теперь вспомнить. От Касым-Шейха я поймал "Нексию" с двумя очаровательными пассажирками на заднем сидении и поехал обратно в северном направлении - к запрятанному в махаллях западнее проспекта Галаба мавзолею Мир Саида Бахрома:
Его кирпичные орнаменты, в том числе свастики, выдают домонгольское происхождение, а кладка углов и вовсе напоминает мавзолей Саманидов . Считается, что мавзолей построен в 1020 году, то есть в те полвека, когда Караханидская империя уже пришла сюда вместо Саманидской, но ещё не распалась на Западный и Восточный каганаты. Однако то ли в общей архитектурой инерции дело, то ли в том, что этот загадочный Саид Бахром (сведений о нём история почти не сохранила) большую часть жизни прожил при Саманидах - а это образец именно саманидской архитектуры, по духу ещё не тюркской, а персидской (при виде свастик хочется сказать - "арийской"). Как бы то ни было, среди всех кирпичных зданий Узбекистана (глиняные руины бывают и древнее) он по возрасту 2-3-й - после бухарского и загадочной мечети Диггарон в кишлаке Хазора . К мавзолею пристроена уже видимо современная мечеть:
А рядом небольшой уютный парк, разбитый видимо при Советах на месте кладбища, от которого остался только мавзолей. В принципе, сюда проще было бы от автовокзала дойти пешком - по большой улице налево, а дальше первый поворот направо и на перекрёстке ещё раз налево, всего меньше километра и заметно ближе, чем отсюда до Касым-Шейха, но за неимением карты я этого понять не успел. Теоретически, есть тут и третий мавзолей Ходжи Хисрава - но это реплика, даже не пытающаяся казаться исторической. О всех трёх памятниках Карманы .
От мавзолея я пошёл обратно на проспект, по которому думал немного прогуляться обратно на юг, пока не надоест. На углу сфотографировал старый фургончик типа "ЕрАЗа", и тут же меня окликнул спортивного телосложения узбек на крылечке ближайшего дома, настойчиво потребовавший удалить фотографию. Я его послушался, но этим дело не ограничилось: своими разговорами он не отпускал меня битый час, перебирая самые разные темы от жизненной философии до положения дел в России, говорил почти без акцента, вежливо, но без того радушия, с которым обычно ко мне подходит увидевший иностранца узбек или таджик, а напротив - уверенно и настойчиво. Вдобавок, между делом он поинтересовался, есть ли у меня при себе документы, и я всё больше убеждался, что скорее всего это какой-нибудь силовик, заметивший подозрительную активность близ своего дома и устроивший мне завуалированный допрос с целью выяснить, что у меня на уме. Меня это беспокоило - вместо прогулки по Навои провести вечер в милиции совсем не хотелось, но подозреваю, что если это правда был силовик - то вероятность моей неблагонадёжности он оценивал как "низкую" и возиться на пустом месте с отчётами тоже желанием не горел. В общем, отняв у меня почти час бесценного светлого времени, он таки отстал, дойдя со мной до проспекта.
Особенность Карманы - такие вот домики, словно стилизация под зодчество Русского Туркестана: из окна нексии я принял их за чистую монету, и ради них в основном и пошёл по проспекту:
У остановки я было сел в стоявшую рядом нексию, но водитель, вместо того чтобы трогаться, тоже начал разговаривать со мной за жизнь, причём если "там" был тон скрытой угрозы, то тут повеяло какой-то насмешкой, а то и вовсе чем-то пошлым. Смущал меня и молодого вида гоповатый паренёк на заднем сидении. Просьбу ехать побыстрее, так как быстро темнеет, водитель пропускал мимо ушей, а когда я вышел искать другую машину - стал мне в спину бурчать, что никто меня сейчас тут не подберёт. Забегая вперёд, скажу, что в Навои по меркам Средней Азии довольно много откровенных гопников, я часто ловил на себе какие-то недобрые взгляды - в общем, как и во всяком индустриальном гиганте, народ здесь тяжёлый, и при общей зажиточности Навои больший дискомфорт я испытывал разве что в Нукусе. В Кармане, кстати, кроме этих двух любителей пообщаться мне не встретилось ни одного человека, знающего русский язык.
Зато в собственно Навои, как уже говорилось, русского языка немногим меньше, чем в Ташкенте, и немало говорящих на "великом и могучем" без акцента узбеков. На той остановке я конечно же мгновенно поймал нормальную нексию, и стоило было пересечь почти не заметную границу сросшихся городов - как пейзаж изменился неузнаваемо. Следующие кадры я снимал из окна машины, но Навои подтвердил ожидания одной из лучших "коллекций" позднесоветской архитектуры, в Узбекистане уступающий разве что . Большая его часть состоит из номерных микрорайонов, первые от Карманы 10-й (между проспктами Алишера Навои и Дружбы Народов, то есть отсюда не виден) и 9-й, выходящий на Галаба:
У трёхэтажек просто роскошные решётки балконов с иллюзией объёма:
Это уже 7-й микрорайон, нынешнее ядро Навои. При этом не понятно, с какой стати районы "микро" - каждый в длину по паре километров и вмещает по несколько разных серий домов:
Каждый проект - в нескольких экземплярах, и не похож на другие:
Интересная местная фишка - у многих многоэтажек есть деревянные ставни, от чего издалека они напоминают фабричные цеха. Прежде подобную деталь (но на маленьких и редко расположенных окнах) я видел только в , причём в Ереванском квартале. Один из образцов - на заглавном кадре, а первый раз я такие увидел на вот этой жилой домине:
7-му микрорайону противолежит, внезапно, 17-й (при этом с 11-го по 16-й микрорайоны отсутствуют), видимо так и не достроенный в советское время, и потому примечтаельный и своим новостроем - несколькими ТЦ масштабов крупного российского города:
Которые на самом деле просто продолжают Центральный базар:
На границе 7-го микрорайона с 6-м я свернул на перпедикулярную улицу Амира Тимура (Тамерлана, то есть) и пошёл в сторону проспекта Дружбы Народов. Навои впечатляет не только архитектурой, но и планировкой с огромными скверами - ощущение, что идёшь не по тротуару шумной улицы, а по аллее парка:
Главный навоийский перекрёсток Тимура и Дружбы Народов, где сходятся 7-й, 6-й и 1-й микрорайоны и в оставшейся секции - уже на самом деле парк имени Алишера Навои. Со стороны 1-го микрорайона на углу высится Хокимият, построенный не раньше 1982 года, когда была образована Навоийская область. Хокимияты в Узбекистане почти все такие вот "небоскрёбики", и за исключением Ферганской долины (где я пока просто не был) самые запоминающиеся в , Навои и Самарканде.
Стела с часами - на углу 7-го микрорайона:
А на углу парка - впечатляющая композиция с каруселью гигантских мозаичных тарелок... увы, не могу опознать региональную школу, точно не соседний , так что может быть тут было что-то своё?
На кадре выше в роли заднего плана 7-й микрорайон, а на кадре ниже - 6-й:
В парке живописные фонари и странные композиции, а на другом углу (между 7-м, 9-м и 10-м микрорайонами) собственно памятник Алишеру Навои , который я так и не увидел. Вообще назвать областной центр в честь поэта - сильный ход, это как если бы у нас город типа Кемерова или Мурманска назвали бы Пушкиным или Толстым (впрочем, был же раньше город Горький). Из аналогов вспоминается разве что Ивано-Франковск. При этом хотя Навои и узбекский поэт (так как писал на чагатайском языке, от которого произошли узбекский и уйгурский), с Узбекистаном его роднит учёба и несколько визитов в Самарканд, а большую часть жизни он прожил в ныне афганском Герате, в 1469 году обособившемся в отдельную страну Хорасан, которую возглавил друг и однокашник поэта султан-тимурид Хусейн Байкара . Единственная, пожалуй, зацепка эти края - в том, что Навои был последователем Накшбандии.
Но вернёмся в индустриальную современность. Центр парка, как водится в Узбекистане - озеро, скорее всего (как и в Бухаре, и в Ташкенте) искусственное, причём судя по наличиню раздевалок, народ в нём даже купается:
За озером жилая часть города практически заканчивается, сменяясь промзонами, и улица Амира Тимура через квартал привела бы меня к городскому хокимияту и заводоуправлению Горнометаллургического комбината (по ссылке есть фото), а через два квартала - и к самому комбинату. Но на улице быстро темнело, и я предпочёл погулять по дворам ближайших микрорайонов:
Две стороны одного дома:
Первый раз вижу лифт прямо на улице. Работает ли - не проверял, но такое впечатление, что не работает:
Велик был, конечно, соблазн зайти в подъезд да поснимать сверху, но я и так привлекал к себе слишком много внимания, да и просто взяли своё физическая и умственная усталость после крайне насыщенного дня:
Как ни странно, русских в Навои немного (в отличие от других построенных в советское время индустриальных городов) - преобладают по-ташкентски урбанизированные узбеки, но при этом уровень владения русским языком тут заметно выше среднего по стране, так что возможно среди них немало чисто русскоязычных семей. Но в целом - это не столько интернациональный СССР, сколько процветающий промышленный Узбекистан эпохи Шарафа Рашидова:
В глубине микрорайонов архитектура поскромнее, в основном обычные пятиэтажки, но вид у дворов довольно ухоженный - зелёные, с неразворованными детскими площадками, без торчащих коммуникаций и поналепленного всюду самостроя:
Южнее расположены 1-й, 2-й и 6-й микрорайоны, за ними ещё 5-й, 3-й и 4-й, но их застройка уже не столь интересна. Там находятся большая
В пустыне Кызыл-Кум, о которой я вкратце рассказала в предыдущей миниатюре,
во второй половине ХХ века построили три современных города - три жемчужины в красных песках - Навои, Зарафшан и Учкудук. Средневековый итальянский философ и поэт Томмазо Кампанелла написал утопический роман "Город Солнца", я расскажу о трех реальных городах Солнца.
Навои носит имя известного поэта и мыслителя Востока Алишера Навои. Первые строители приехали в 1958 году в голую, выжженную солнцем степь и превратили часть
её в красивейший оазис.Как только не называли Навои! Город юности и красоты, город, вышедший из мечты, город-сад, город-сказка. Для меня - это город моей юности, город,
в котором 15 лет я жила при коммунизме, построенном на отдельно взятой территории
раньше обещанного срока (всему СССР Никита Сергеевич Хрущёв обещал коммунизм в 1980 году).
Не буду рассказывать о том, что давно рассказано другими, что можно найти
в интернете, как и тысячи фотографий и видеороликов. Поделюсь тем, что удивило, что восхитило и запомнилось на долгие годы.
Город вытянулся с Севера на Юг в четыре улицы. Поперек его можно было пройти за 15 - 20 минут, а вдоль - за час. В старой части города деревья были уже большие и затеняли улицы, даря какое-то спасение от нестерпимой жары. Первостроители экономили привозную воду, чтобы поливать маленькие саженцы. На новых улицах в 1973 году деревья были молодые и не выше человеческого роста.
Город-красавец был построен по проекту ленинградских зодчих и имел близнеца -
город Зарафшан. .Бескрайние степные просторы позволили строить дома на большом расстоянии друг от друга, с детскими площадками, скверами и аллеями. О фонтанах
Навои можно писать стихи и песни.
Но главным украшением города были дети. На многочисленных предприятиях
работали молодые специалисты, выпускники вузов, техникумов и профтехучилищ со всего
Союза. Всем им комфортно жилось в общежитиях, а построенные квартиры пустовали. В конце 60 и начале 70 г.г. чиновники всех рангов ходили по комнатам и уговаривали
молодых рабочих и инженеров получать ордера и вселяться в собственные квартиры.
Самые смекалистые и практичные соглашались, вызывали к себе родителей из дальних краев и заселялись в 3х и 4х-комнатные квартиры. Женились, выходили замуж, комсомольские свадьбы с ордером на квартиру в подарок - были делом обычным.
В городе, как музыка, звучал постоянный скрип детских (советских) колясок,
плач и смех детей. И что удивительно, не просто детей, а невероятного количества двойняшек и даже тройняшек. В чем причина этого феномена, толи в климате, толи
в комфорте, который чувствовался во всём? Детки чистенькие, нарядные, все в импорте.
Обеспечение в этих краях было особенное, московское. Когда во многих регионах страны дефицитом было уже почти все - продукты питания, одежда, обувь, посуда, ковры,
мебель -в Навои было настоящее изобилие, даже куры красовались в витрине четырех сортов,
от 1 рубля 40 копеек до 2 рублей 50 копеек за килограмм. Рынок был на окраине города маленький, всего в 2 - 3 ряда. Особой нужды в нем не было, потому что круглый год все можно было купить за копейки в магазинах. У особо трудолюбивых горожан были свои дачи.
В последние 2 - 3 дня каждого месяца торговцы "выбрасывали" в продажу супер дефицит-
финскую и чешскую обувь и одежду, французскую косметику и парфюм, меха, хрусталь и фарфор. Давай только денежки! А их то у всех было предостаточно. Хватало и одеться и
погулять, и по миру покататься, хоть в соцстраны, хоть в "загнивающий" капитализм,
некоторые счастливчики побывали даже в Японии..
Поэтому молодежь, всем обеспеченная и довольная, оседала в городе и домой
возвращаться не собиралась.Жили все дружно. Без бабушек и без дедушек, маленькими стайками воспитывали деток, даже объединялись, если малыши болели, чтобы на больничном не сидеть. Сообща лечили и оздоравливали детей. Для ослабленных и больных были
детские сады санаторного типа, и всем остальным мест хватало в детских садах, они построены были в каждом дворе. Там малышей не просто кормили и выгуливали,
большое внимание уделялось укреплению их здоровья, воспитанию и развитию.
И за это всем низкий поклон.
Город удивлял не только красотой и комфортом, он восхищал своей чистотой и порядком. Ни соринки, ни окурка, ни заваленных мусорных баков. Дворники с 4 и 5 утра шуршали огромными мётлами. Да и сорить никому в голову не приходило.
Климат, конечно, суровый. Зимой на ветру при 0 градусов все ходили синие.
Летом - жара, зной и ветер с песком. Ветер прекращался на полтора месяца в самое
пекло, весь июль и начало августа, когда даже ночью температура оставалась выше 35
градусов.Ветер все время гудел и завывал, этакий постоянный шумовой эффект, как помехи на радио. Из-за ветра нельзя было наряжаться в пышную юбку или гофре. Вся юбка от внезапного порыва могла оказаться на голове, как у восточных красавиц в фильме "Белое солнце пустыни" при появлении чужих мужчин в гареме. В таком наряде ходить никто не рисковал. О прическах и вовсе не мечтали. Как ни уложишь, всё одно получается -
"взрыв на макаронной фабрике". Спасение от жары было только на озере, что на краю города, а дома и на работе, где это уместно, - кондиционеры.
Как тогда говорили, все условия для гармоничного развития личности. Вузы, техникум и профтехучилища, а для тех, кто по какой-то причине не доучился,- вечерняя школа рабочей молодежи.За великовозрастными учениками зорко наблюдали комсомольские товарищи, начальники цехов и городские власти, прогульщиков контролировали и песочили. Даешь всем среднее образование! - это был не только лозунг. Любимые места отдыха горожан - кафе, стадион,парки, бассейн, кинотеатры в шаговой доступности и Дворец Культуры "Фархад".
Фархад - это герой поэмы Алишера Навои "Фархад и Ширин". Сильный и мужественный
Фархад освободил из плена красавицу Ширин.Огромная скульптура Фархада - фонтан украшала
площадь перед Дворцом Культуры. Рядом еще один фонтан - три женщины с кувшинами на голове. Из сосудов струится вода. Это три реки - Аму-Дарья, Сыр-Дарья и Зарафшан.
О ДК разговор особый. Кружки, студии для детей и взрослых - все бесплатно, как и образование, спорт и медицина в городе. Огромная в два этажа библиотека с читальным залом. Жители Навои "живьем" видели всех знаменитых артистов страны (звезд и звезд в шоке тогда еще не было) - артистов кино и театра, поэтов и композиторов, кинорежиссеров, спортивных комментаторов. Называть имена не буду, чтобы никому не было обидно. Были творческие встречи, концерты и спектакли.Приезжал театр драмы им А.С.Пушкина из Ленинграда, театр оперетты из Одессы, джаз-банд Олега Лунгстрема, ВИА "Веросы", "Современник","Ленком", театр на Таганке.Да! Мы видели В.Высоцкого! Мы были очарованы рок- оперой "Юнона" и "Авось"! А билеты на любое представление стоили один рубль! За один рубль каждую неделю - такое счастье!!!
Если пищи духовной было мало, - пожалуйте в "Сармыш", но об этом читайте в продолжении.
Рецензии
Люся недаром говорят: был коммунизм мы не заметили его. Вы правы продукты были дешевыми, я - бывший завмаг удивляюсь, как четко вы помните цены. И взаимоотношения между людьми добрыми, искренними. Иногда удивляюсь, как за двадцать лет изменился менталитет людей. Везде люди стали злыми и грубыми. Спасибо.
